Все люди- братья, я обниму китайца – попевал, бывало, дедушка в образе смущённого своим хорошим настроением старого бузы. Когда я рассказала про это одному местному полосатому другу в облупленной ванной туманного Альбиона, он чуть не заподозрил нас всех «там» в расизме и нетолерантности по отношению к Китаю. Формально он был тоже, как и все граждане, нерасистом, толерантным ко всем на свете, вежливым и порядочным до скуки. А сам в прошлом вежливо отсиживал регулярные занудные обеды вместе с родителями, которые передали ему по наследству только густые волосы и дружелюбие – обеды у соседей, до маразма довольных жизнью, с которыми они все не имели ничегошеньки общего – даже вместе взятые и со всем своим утроенным доброжелательством. Потом он как-то опомнился, отрастил дреды и назвал вещи своими именами: традиции, непонятность, свобода, вива анархия...
Она зашла на кухню, открыла шкафчик, вынула коробочку со всякими маленькими пакетиками, взяла порошок дрожжей, высыпала в тарелку, вскипятила воду, вылила её в порошок. Помешала пальцем, помешала, пока не получилась кашица. Пошла в ванную комнату и нанесла себе на лицо. Маска для лица. Хочешь развлекаться, заботься о себе – так она сказала...
#
хэй йо
во рту кислый
вкус от рук
несет каким-то каучуковым
дымом
не смотри на меня так
ну да
я не рублю в испанском языке
ну да
я вчера сомлел
while dancing tango
а еще вчера воскресли
все застреленные кеннеди
с инкрустированными улыбками
на лицах