Мне выпала честь всем вам сообщить, что примерно за неделю до Дней поэзии, сама того не ведая, образовалась небольшая группка единомышленников, которых объединяет литература, алкоголь и всё остальное. Своим официальным гимном они выбрали гимн этого года Dragostea din tei, известный также как гимн педиков. (Неофициальным гимном согласился служить гимн Латвии, гербом – литой диск от Audi 100). Они себя назвали Лебедой. Справедливости ради надо сказать, что один из самых ярких и активных представителей этой группировки упорно отказывается считать себя лебедой, поскольку, по его мнению, лебеда – это тот, кто пишет. Он, по его мнению, не пишет. Мучимый противоречиями, молодой, видный мужчина действует под кличкой Четвероглаз. Другой, который менее последовательно противиться тому, что он лебеда, длинноволосый представитель оральной поэзии, специализирующийся на том, что обеспечивает идейную базу парковых попоек. Остальные три-четыре представителя группировки – точно лебеда, и в связи с этим ничему не перечат. Один из столпов группировки, Чёрная Рубаха, который отвечает за медикаменты, известный легендарной поэмой Со мной говорил бог ксанакс, возможно, про лебеду в себе вообще ничего не слыхал. Однако сомневаюсь, ибо Четвероглаз определенно его уже так обозвал. Ну так вот, эти трое и еще двое – поэт А и парень, у которого ещё нет своего прозвища (они оба были заняты чем-то другим, когда у подножия Макдональдса проходил акт присвоенияпрозвищ), приняли решение в конце каждой недели проводить мероприятие Поэпитие, куда приглашены все, кто желает получить объективное прозвище и хорошо провести время. Есть только одно условие: надо знать наизусть Dragostea din tei. С собой нужно захватить корзинку с бутылками, тетрапаками и т.д., а также что-нибудь съестное. Желательно приходить людям с очевидными дефектами или эффектами. Это облегчает процесс получения объективных прозвищ. При этом обязательно нужно уметь писать, это уж обязательно. Спросите, зачем? Так вот – после каждого такого мероприятия новички должны будут описать происшедшее. И, если написанное не понравится лебеде, придётся задним числом заплатить входную плату, и она, поверьте мне, будет не из маленьких. Однако не пугайтесь этих железных правил, Четвероглазу нравится почти всё. (Сложнее будет с парнем без прозвища, который особо критично относится к жалкой кончине литературы). Остальные скорее всего эти опусы вообще не прочтут, лишь послушают рефераты Четвероглаза и Беспрозвищного под охлаждённую водку и приглушённое Dragostea. Так что соберитесь с духом, скажите себе: Я буду бороться за своё счастье! и вперёд.
Обоснованно встает вопрос, что делать молодым, сексуальным девушкам, которые тоже хотят бороться за наше счастье. Об этом тоже подумано. Для этих целей создана специальная женская организация Дикие кошки, которая действует в прямом подчинении Лебеде. В этой организации в настоящее время возникли некоторые неурядицы, поскольку долголетнюю её предводительницу, всеми любимую Эву Гранадос, мир её осиной талии, приговорили майамские крокодилы. Как мы ни кричали с вертолёта, чтоб она нечаянно не свалилась в этот пруд, она категоричски отказывалась нас слушать и навзничь грохнулась прямо в пасть и в когти одному, а потом другому. Это был закономерный акт несчастья. Что ж, жизнь всё же продолжается и теперь мы ищем молодую, стройную, многообещающую девушку (навыки чтения и письма не обязательны), которая могла бы занять пост Эвы. У нас уже есть несколько кандидатур, так что, если хотите принести нам счастье, поторопитесь, времени осталось немного. Единственное, что в принципе требуется от нового кандидата, это умение обращаться с пультом от телевизора. Если вы захватите с собой свой телевизор, это будет отмечено, как очевидный плюс. В жюри заседает вся лебеда, кроме Беспрозвищного, который в это время будет читать или поедет к родителям.
Вкратце про сам процесс. Это поможет вам понять, какого поведения от вас ждут. В первую очередь отбросьте чувство неловкости, оно уже и так вас мучает из года в год. Смело освободитесь от всех одежд (делать это рекомендуется не раньше чем после второй водки или вина, иначе вы будете выглядеть как подлиза), говорите много, только не перебивайте, когда кто-нибудь из лебеды начнёт рассказывать какой-нибудь смешной случай. Лебеду может перебивать только лебеда. Попробуйте подружится с одной конкретной лебедой, не бойтесь, если вас засмеют. Смех – это самый прямой путь к надувному дивану пять в одном. Попробуйте прикоснуться к кому-то из лебеды, это ничего, если не выйдет с первого раза. Когда на вас обратят внимание и пригласят приватно посмотреть клип Dragostea,не думайте, что вы автоматически попали в ряды Диких кошек, совсем наоборот, это неофициальный от ворот поворот. Ну, а если зашло уже так далеко, что вы и с утра с Лебедой, то сгоняйте в магазин за алкоголем, потому что ребята устали.
Ясно, что нелегко облечь в слова то чувство, которое доставляет осознание в себе непринуждённости и истинного юмора. Моё сочинение только тень тени от действительного потенциала этой молодёжи, который становится явным толькопо ходу вечера. Трудно даже представить, как ненормально интересны эти люди, которых после прочтения этого сочинения, не сомневаюсь ни минуты, вы уже полюбили.
Как нас найти. Хитрый вопрос. Скажу только одно: Вы наняли команду А.
_
Она зашла на кухню, открыла шкафчик, вынула коробочку со всякими маленькими пакетиками, взяла порошок дрожжей, высыпала в тарелку, вскипятила воду, вылила её в порошок. Помешала пальцем, помешала, пока не получилась кашица. Пошла в ванную комнату и нанесла себе на лицо. Маска для лица. Хочешь развлекаться, заботься о себе – так она сказала.
Как она похожа на мою мать в юности. Про это я, разумеется, промолчал.
Торопливой походкой на кухне появилась её подруга, взяла из шкафчика порошочек от простуды. У неё в руке был чемодан. Она была апатичная и богатая. И похожа на одну норвежку, студентку программы по обмену, специалистку по фотографии, музыке и автостопу.
И тогда спросонок на кухне появилась третья подружка – красавица. И было бы совершенно абсурдно сказать теперь, что она выглядела как француженка, хотя она вроде бы жила во Франции и советовала мне тоже попробовать.
Я сам (ужас, на кого я только не похож), я сидел на кухне и ел мусс, прикидывая про себя, с чего это мной овладела радость. С того, что вчера был в театре. Там были разные классные люди – послы, композиторы, переводчики, подруги и друзья. Там было вино и атмосфера. Какой-то классик писал в туалете рядом со мной. И потом торопился на последний автобус. Рассеянно прихлёбывая вино и выслушивая положительные отзывы о моих стихах от польского культурменеджера Кшиштофа Сверчка, я видел, как юная актрисочка в бритпоповской курточке целуется с известным польским актером-авангардистом. А другая юная красивая актриска в клетчатых брюках сидела в фойе театра, курила и слушала, согласно кивая головой, старую театральную критикессу, рассказывавшую про какое-то эссе Фейхтвангера. Позже девушка смылась с каким-то парнем, молодым актером, отправилась в ресторан и ночной клуб “Сарканс”. Поэтому, прикинь, мной овладела радость.
“Павана” Равеля врачует все хвори. Музыкальное произведение уже сладко-печально подходило к концу, когда в кухне снова появилась девушка с маской на лице. Она тоже актриса, она играла Арию в “Индулисе и Арии”, где Индулиса играл тот светловолосый актер, который вчера вечером плясал с клетчатобрючной восходящей лирической актрисой в “Саркансе” и потом в Оранджбаре, а потом еще колбасился в одной квартире. Ещё он играл в “Dostoevsky-trip”.
Девушка, поразительно напоминающая мою мать, сняла маску для лица и направилась в свою комнату обрезать покороче юбку, чтобы за ней бегало побольше парней. Бывавшая во Франции подружка наряжалась на очередную тусовку. Когда я ее спросил, сколько же можно тусоваться, она ответила: бесконечно. И ведь её правда. И куда ты в этот раз идешь развлекаться. На цыганский хипхоп. Огогоо как интересно. И тогда я придумал, что ей рассказать. Я рассказал, как в Загребе попал на одну приватную парти, так загребцы величают квартирные тусовки, и как познакомился с милой девчонкой, она меня научила пить вино с колой. Я сказал, что я из Латвии, мы целовались. Она спросила: все ли ребята в Латвии так хорошо целуются, на что я ответил, что я вообще ничто, вот если бы она знала, как целуются актеры третьего курса Латвийской академии культуры, вообще можно язык проглотить. Тогда я ее научил говорить по-латышски: я тебя люблю, а она учила меня считать до 10 по-хорватски.
Хорватские перцы рассказали мне, как здесь прошлись турки, итальянцы, немцы, сербы. Я, в свою очередь, как по Латвии русские, немцы, шведы и поляки. Эх мы. На следующее утро хорватская девушка повела меня в местный кафедральный собор, мы осмотрели божественные внутренние помещения. Я про себя подумал, сколько же таких соборов раскидано по всему миру, а она крепко прижалась ко мне, посмотрела в глаза, сквозь них, сквозь собор и на чистом латышском языке ответила: бесконечно много.
Ну ладно все эти воспоминания, всё происходит здесь и сейчас, как сказал Фейхтвангер, и это звучит очень умно и правильно. Девушка нарядилась и ушла развлекаться.
Ну и мне пора было отправляться развлечься на Кипсале, то есть участвовать в литературных чтениях. Мы собрались вместе, вино откупорено, и я вам скажу, опять со всех сторон классные люди. Все по очереди читают, что у них есть прочесть – поэзию, прозу, драматургию, на фоне слышится шум непослушного чилийского попугая. Всё заканчивается не ограниченными во времени разговорами. Я ухожу спать в предоставленную мне небольшую комнату. На ночном столике лежат газеты и “Замок” Кафки. Раздеваюсь, сворачиваюсь под одеялом, вот хорошо бы, если со мной рядом была бы какая-нибудь актрисочка. И вдруг одна на самом деле появляется, приотворяет дверь, бритпоповская курточка обтягивает её осиную талию, грудь, плечи и шею, её густые, чёрные, в стиле принцессы Дианы волосы вызывают во мне ассоциации.
Она садится на край кровати и спрашивает: ты читал эссе Сьюзан Зонтаг “Против интерпретации”. Я отвечаю: нет. Она роется в своей сумочке, вытаскивает “Кентавр” и говорит: ну тогда почитаем вместе. Мне кажется, что небосвод распахивается передо мной, она прижимается поближе ко мне, приоткрывает обложку и у меня снова возникают ассоциации. Она начинает читать. Голос, доносящийся будто издалека, нежно расплывается по маленькой комнате. Когда она переворачивает страницу, я замечаю у нее на пальце колечко с бала первокурсников. Дрожь пробегает по моим рукам и спине. Слушаю её, слушаю Зонтаг, всё перед моими глазами сливается в одно эссе. Эссе про чувствительность, эссе про безответную любовь, эссе про эсэмэс любимой… И вот эссе кончается. Она ложится рядом со мной и засыпает во всей одежде.
Не хочешь вместе со мной поехать в Литву, спрашиваю я её, к хорошим друзьям, будет где остаться, говорю я ей с утра, о деньгах не беспокойся, говорю, поедешь, спрашиваю, будет классно, говорю. Она кивает головой, и в тот же день мы уже гуляем по Вильнюсу, литовские друзья веселы как всегда, ведут нас пить. Нас нежно обзывают лошадиными головами. Мы слушаем, как слепой литовец на аккордеоне играет “Павану” Равеля. Какой-то местный рыжий студент-филолог любезно предлагает нам ночлег. Фоном звучит приглушённый литовский фолкрок. На стене обнажённое фото молодой литовской поэтессы Агне Жагракалите. Я проверяю в компьютере свой почтовый ящик. Мы пьем, учим литовские словечки, слепой открывает нам тайны азбуки Брайля, которые оказываются неожиданно иррациональны. Я напиваюсь и громко читаю стихи Тракля, в полный голос декламирую интервью со Станиславом Лемом. Вечер проходит буйно и классно.
Мы возвращаемся в Ригу, актриса уходит на лекции. Но совсем скоро нас ждёт новая вечеринка. День кончается. Разные клевые люди собираются вместе в Конной почте. Встречаю многих знакомых – поэтов, художников, музыкантов, компьютерных макетировщиков, изготовителей флайеров и генераторов идей. Согласно концепции здесь литераторы будут выступать и демонстративно есть и пить. Я в приподнятом настроении. В сумке лежит моё выступление. Все стильно переговариваются друг через друга. Всё начинается. Внезапно происходит нечто непредвиденное. Со второго этажа по лестнице несутся безумно наряженные актеры и актрисы, размахивают руками, орут и хохочут. Все ждут, что теперь будет. Сначала пауза, а потом начинается странное представление. Все рассаживаются за стол, заваривается сюрреальная импровизированная перебранка, но вдруг откуда ни возьмись вбегает еще актриса в костюме рыбы ложится на стол и кричит: возьми меня, возьми меня, из-за кулис выходит тип наряженный деревом ивой, ложится на рыбу орет и смеется. Зрители удивленно скалятся и фануют. И тогда голубкиразом возвещают: объявляем литературные чтения 2003 года в Конной почте открытыми.
_
Перевёл Александр Заполь