Инга Гайле

Как нарисовать дверь

July 6, 2003

Как нарисовать дверь?

1.
Однажды проснешься утром и знать будешь,
то есть, почувствуешь - за углом поджидает ветер –
тот из девятой вечерней, с папиросой, опять без перчаток,
Вспомнишь все возможные скважины,
уголки, закутки, оболочки, стаканы, уловки, царапины,
вспомнишь, то есть, почувствуешь,
вспомнишь, то есть, понадеешься,
что сегодня не страстная первая,
не вторая и даже не улица,
ледяными пальцами сцеплена в этом городе облаков музыка
и с утра уже ходит, шатается, поселянка, дура заморская,
синекровая, пудрой покрытая,
ночью ясная, днем прикрытая,
клавишами твердо забытая,
в голом поле, нахально живучая, эх,
надежда на пробуждение,
нету дверцы и нету затворника,
есть картинка, но страшно смытая,
утром плакать примета верная –
ночью вьюга с порогом сцепится,
нету дверцы и нету сторожа,
где-то есть море, а в море лодочка,
в лодочке краски,
а я - не художница.
_

2.
Как быть лесничим в городе в этом где ветер гуляет между бетонными стенами разбивая люстры на звезды где елки продаются на базаре и теплота чужих тел возбуждает идти на охоту в любую погоду как быть лесничим в городе где море далеко и весна зашита в целлофановый пакет как быть лесничим и не знать названия дерева которое раскачивается под окном и не знать как плакать как плакать незаметно как плакать так что бы весна как кошка растянулась на подоконнике и замурлыкала чаем в самоваре в морозный день в псковской области около лежанки чуя звук хрустящего снега под ботинками в городе где на подоконнике разливается море и деревья прорастают через губы как пирсинг и по утрам руки пахнут глиной как будто бы всю ночь сажал елки елки под которыми не трудно быть лесничим в городе ибо запах хвоя воодушевляет дышать. Изредка но глубоко.
_


3.
вот радость-то, пробежала по серым улицам утром, звеня как трамвай и улыбаясь прохожим - без умысла и без звука, поют все губы водопад над тобой над тобой над тобой, бывает же радость на этой серым светом вымытой безучастно гладкой земле. бывает же радость, звеня пронесется, и помашет рукой, и белым выпадет, где снег топится паром, покрывая следы укусов и преждевременно пробужденную травку,
а дальше, все шито-крыто,
а я иду смотреть кино, кино, кино, дивное детское кино, где зло большое и ясное, и все более-менее понятно, и не надо выбирать, мучительно долго стоя у прилавка, выбирая между малиной сладкой и малиной слаще, чем мед.
А потом пойду домой и засну. Прежде подумав, что-нибудь такое радостное и, вспомнив тех, кто в городе, в этом топит снег паром.
А, может, еще по дороге куплю соль да сахар, чтоб жизнь малиной не казалась и чтоб было у меня что-то белое, чем покрыть следы радостных укусов.
_


Постель твоей сестры по-прежнему бела
пусть остается белой
пусть говорит на неизвестных языках
пусть на рассвете сеет пепел из окна
пусть тайную ведет игру на свой же страх...
Но неотложное когда наступит утро
в холодной клетке мая нацарапает сама
1х1=1; 1х1=1; 1х1= (не разобрать).
...Твоя сестра танцует в дымоходе
всем нерожденным колыбельную заводит.
Пусть зазывают с кочек зиму журавли
твоя сестра ложится алым снегом
в ее движеньях - томление и нега
пускай глаза полны слезами, но вином
бокал ей не наполнят за столом.
Постель твоей сестры по-прежнему бела
пока, ступая, трав не мнет она...
ее ресницы золотом возьмутся
сон спутает безделье и дела
колокола литые от любви зальются.
_

Слова не имеют значения.
Тишина – герой особого назначения –
между нами
не вызывает доверия
мне все кажется
он скрывает за спиной ножницы, топор или ломик.
Поэтому я нападаю первой
под прикрытием сигнальных ракет
забрасываю помещение словами,
развешиваю флажки, пою, смеюсь и танцую.
Споткнулась, разбила колени
повязка сбилась на шею, песок на зубах
лицо в грязи, руки в ссадинах
и еще далеко до траншеи
а до победы и вовсе - световые годы...
Наконец, перемирие – пью чай, затягиваюсь махоркой
взгляд тяжелей, чем у жены
на сердце навалилась планета
Слова не имеют значения
тишина – наш герой
соберусь с силами, улыбнусь ему
а сама дрожу от страха, холода, голода
итоги дня будут те же – грязь на губах и тяжесть.
Если бы знать, что тишину эту сменит ливень
Если бы знать, что врага спугнули как птицу
если б затих мой шум и браслеты трескучие
если б утро пришло с травяным настоем
да на лучистых качелях.
Потому что тишина, между нами, ни какой не герой, тишина – соучастник.
_


Перевел с латышского Артур Пунте

Назад